Выпьем за то, чтобы на нас напали.. деньги!! и мы не смогли от них отбиться)))
Мне серьезно нравится пейринг Армин/Ханнес.
И это "нравится" переполняет меня до краев, и уже почти нашло выход в виде текста.
Объе-о-омного текста.
Посмотрим, что из этого получится
Понеслась, родная.
Ливень в сердце
Автор: Spirity
Фэндом: Shingeki no Kyojin
Персонажи: Армин/Ханнес
Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Драма, Повседневность, Hurt/comfort
Размер: Мини
Описание:
Ханнес никогда не нянчился с ребятами, но так вышло, что из всей старой троицы ближе всего по-прежнему оставался тихий, спокойный Армин. И именно он приходит к капитану, чтобы прогнать свои дожди, тяготившие его сердце.
Примечания автора:
О боже, я не верю... Я. Сделала. Это.
Я написала слэш по этим двоим ._. Странные у меня ощущения, ибо оба перса мне жуть как нравятся, но вот чтобы представить их в порыве страсти... Эээ, как-то это странно. А вот подобные отношения на уровне "не-бросай-меня-мне-без-тебя-плохо" вполне съедобны, да)
Здесь Армин и Ханнес года на четыре старше. И да, Армин является капитаном разведывательного отряда.
Практически не вычитан. Зато в миллионный раз исправленный. Так что уже ожидаю сотни замечаний._.
не сцать!Тяжелые капли барабанили в окна, словно строгий инструктор выгонял обленившегося кадета из своей постели. Дождь в городе разразился нешуточный, и на памяти Ханнеса подобного ливня за всю его жизнь еще не было. В такую погоду хороший хозяин из дому собаку не выгонит, чем мужчина решил и воспользоваться. И сейчас, умиротворенно завернувшись в теплый плед, растянулся на кровати, вслушиваясь в шум дождя.
Вокруг все пело. Скрипели старые доски казармы, в такт им подвывали щели в оконных рамах; черепицы крыши отбивали свой собственный победный марш. И вся эта канитель уже порядком надоела старому капитану.
Ханнес нехотя выпутался из своего кокона и подошел к окну. Да сколько уже можно? Едва обед прошел, а на улице стоит такая темень, хоть глаз выколи. Впрочем, ничего более мужчина разобрать не смог: вода плотным потоком катилась по стеклам, пресекая все попытки разглядеть, что происходит снаружи. Еще какое-то время он вглядывался в расплывчатые силуэты соседних домов, а потом бросил эту пустую затею, вернувшись обратно в кровать.
Ханнес закинул руки за голову, и начал рассматривать потолок: кое-где чернела плесень, в углу рыжий паук методично обматывал еще дергающуюся муху своей паутиной. Ему, восьмиглазому, абсолютно все равно на ливень, он никуда не торопится, в отличие от пялившегося на него капитана. Чего лукавить, Ханнес рад такой неожиданной передышке. Ему еще тащиться до самой столицы, да не просто так, а с грузом старой макулатуры, которая невесть зачем понадобилась командору. Но не в такую же погоду!
- И чего ему стрельнуло? – пробормотал мужчина.
Паук ничего не ответил. Он, в отличие от бездельничающего капитана, делом занят! Поэтому Ханнес оставил его, наконец, в покое, и начал мерить шагами свою небольшую комнатку.
Место, где он сейчас располагался, когда-то было военным лагерем для новичков. Тогда еще городок был мало заселен, и места для тренировок было предостаточно. Но с налаживанием торговых путей, он быстро разросся, а пустеющие территории были застроены домами. То тут, то там выросли башенки высоких зданий, в центре забелела верхушка церкви. А старую казарму перестроили в некое подобие штаба, хотя больше половины места сегодня используют под склад, а вторая хранится на случай прибытия дополнительных войск. Ханнеса, конечно, войском не назовешь, но капитану все же выделили здесь комнатку, и даже чистую простынь выдали – вот она, роскошь!
«Это какая-то дискриминация», - подумал он, уперевшись через пару шагов в стену. – «Капитан я али нет?»
Он обвел хмурым взглядом свою маленькую жилплощадь. Шаг вправо – кровать, шаг влево – стол. Вот этими двумя ориентирами и ограничивалось личное пространство солдата: все остальное было заставлено ящиками. И хуже всего в этой ситуации было то, что здесь совершенно, абсолютно нечего было выпить. Чайник, притаившийся на неком подобии печи, не считается.
Раздумывая о своей горькой судьбинушке, и сетуя на неосмотрительное начальство, Ханнес даже не услышал, как в дверь постучали. Да и кому в голову придет таскаться в гости под холодным ливнем? И только когда стук повторился, уже громче и настойчивее, мужчина поспешил отпереть засов и впустить промокшего до нитки…
- Армин?
Сомнений быть не могло. Из-под натянутого капюшона на него взирали ярко-синие глаза. Ханнес ухватил замявшегося гостя за шкирку, и буквально втащил в комнату, ворча о том, какой же глупый, глупый капитан разведывательного отряда вырос из когда-то умного мальчика. Армин ничего не отвечал, лишь улыбался одними глазами, и послушно позволил старому другу стащить с него мокрый плащ и хорошенько потрепать за ухо. В конце концов, сколько бы лет ему ни было, для Ханнеса он навсегда останется маленьким мальчиком, за которым глаз да глаз нужен. Особенно теперь, когда Эрена…
Улыбка угасла на его лице.
- Ну, и за каким чертом ты сюда приперся? – все еще ворчал Ханнес, копошась в сумке в поисках сухой рубахи для Армина.
- Но ты ведь рад.
В парня полетели свернутые в комок вещи, залепив ему точно в лоб.
- Ты поговори мне тут еще!
Ханнес, может, и делал вид, что все еще сердится, но радостные глаза выдавали его с головой. В действительности, он был счастлив, что коротать этот вечер ему придется не одному. А Армин – это самая лучшая компания.
Капитан хмыкнул, наблюдая, как парень поспешно стягивает мокрую одежду, обнажая влажный от дождевой воды торс. Удивительно, как быстро дети вырастают! Еще года три назад Арлерт был щуплым хиляком, которого даже самые слабые среди девушек обгоняли по силе. А теперь от тогдашнего солнечного мальчика осталась разве что светлая шевелюра, да и та была коротко острижена.
Ханнес всматривался в знакомое лицо, но никак не мог привыкнуть к такому Армину. Перед ним стоял уже мужчина, не мальчик, настоящий красавец, с гладко выбритым лицом, повзрослевшим взглядом. Он вытянулся вверх, плечи и грудь стали шире, руки мускулистей, а на тонкой шее выступил холмик кадыка. Ох, и не зря молоденькие курсантки вздыхают по синеглазому капитану! Уж не они ли загнали беднягу под самый ливень?
- Давай сюда, - Ханнес тянется за мокрой одежкой, едва заметно ухмыляясь. – Попробуем растопить эту железяку и просушить твои вещички.
В печке все еще краснели угольки, однако тепла они уже не давали. На саму растопку времени ушло совсем немного, а вот на поиски дров потребовалось немало: кое-где обнаружились обломки досок от ящиков, где-то остались пару бревнышек от предыдущих жильцов, и все это было разбросано по всему зданию. А когда, наконец, в печи заполыхал огонь, Армин тут же передвинул свой стул поближе, с облегчением грея о ее стенки озябшие руки.
- Прости, парень, но у меня имеется только какая-то странная заварка, - Ханнес выудил из сумки пакетик с сушеными листьями, и подозрительно принюхался. – Кажется, смородина.
Он покосился на улыбающегося Армина.
- У меня в сумке имеется кое-что еще, - спокойно ответил парень.
Глаза Ханнеса округлились.
- Боюсь предположить и разочароваться! Что же?
Посмеиваясь, паренек вытащил и поставил на стол заляпанную темную бутылку, а вслед за ней кусок копченого мяса, любуясь, как удивление Ханнеса достигает всяких пределов.
- Я же знаю, что любит дядя больше всего.
- Знаешь, шельмец, на что давишь!
С тех пор, как они оказались в одном звании, Армин больше не мог заставить себя называть старого знакомого как и прежде, учтиво говоря ему "вы" - да и Ханнес грозился его выпороть, если еще раз услышит подобное обращение. Но и тыкать просто так было жутко неудобно.
Так или иначе, эта проблема была такой глупой, по сравнению с тем, что произошло после.
Армин остался совсем один.
Он так думал, если выразиться точнее. Выжившие курсанты разбрелись кто куда, и даже Микаса в итоге пропала из виду. Да и ей такой удар выдержать было тяжелее всех: она потеряла нечто большее, чем просто друга.
Каждый раз, вспоминая их последнюю встречу, Армину становится грустно. Он не желал, чтобы она цеплялась за него, как за спасительную соломинку, но и бросить подругу просто не мог. Она закрылась в себе, замотавшись в кокон, и парень всеми силами тащил ее оттуда. Тут, конечно, немалую роль сыграл Жан – Армин даже не ожидал от него такого. Но он быстро понял, что здесь уже третий точно будет лишним, и покорно отступил. Его ждали другие дела, в звании капитана отряда, являясь чуть ли не первым человеком, с которым советовался командор.
Вот только Армин долго этого не выдержал, и сам чуть было не сломался.
Тогда-то и пришел на помощь Ханнес. Он, как и Армин когда-то тащил Микасу, насильно выпинывал парня из пучины уныния, в которую тот провалился. Ханнес таскался к нему, тормошил, когда у Армина опускались руки, забалтывал своими нелепыми историями из солдатской жизни. Ханнес буквально заставлял его жить. Страшно представить, что было бы, не приди он тогда ему на помощь.
Может, причина в этом, но их и так хорошие отношения переросли в нерушимую крепкую связь. За тот короткий промежуток времени они узнали друг о друге больше, чем за все время знакомства. И с тех пор, Ханнес заменил пареньку Эрена. Армин бежал за поддержкой к капитану регулярных войск. Он советовался с ним, рассказывал об успехах или потерях, а взамен всегда готов был выслушать добродушное ворчание старого друга. Он приходил после очередной вылазки за стены, и всегда видел обеспокоенный взгляд, рассматривающий усталого Армина с головы до ног. Однажды мужчина не выдержал, сказав, что каждый раз боится увидеть его калекой. Или еще хуже: открыть дверь и не увидеть за ней никого.
Они привыкли заботиться друг о друге, просто не могут по-другому.
- Но ты все же завари чаю, - тихонько отзывается Армин, закутавшись в стащенный с кровати плед.
- Совсем продрог, что ли?
Ханнес сочувственно прикладывает руку к его лбу. Сухая, горячая, и очень жесткая кожа. Армин уже привык к этому прикосновению, оно всегда его успокаивало. Вот и сейчас, ощутив знакомое касание, он чувствует, как расслабляются мышцы его тела, как унимается дрожь, а хаос в голове и душе рассеивается.
- Жара, вроде бы, нет, - выносит свой вердикт Ханнес, и легонько щелкает парня в лоб. – Хватит притворяться.
Армин морщится, и бросает в спину мужчине обиженный взгляд. Так жестоко и грубо, он лишил его умиротворяющего прикосновения, еще и в лоб дал! Но, в конце концов, это же он! Он, ленивец и бездельник, любящий потянуть ляжки в любое свободное время, и совсем не прочь расслабиться с бутылкой чего покрепче. Он, забывающий обо всех своих дурных привычках, и серьезно берущийся за дело, как только припрет к стенке. Ханнес кажется Армину человеком непостоянным и немножечко инфантильным, но надежным.
Именно поэтому он и пришел к нему.
- Эх, у меня совсем нет ничего, чтобы угостить гостя дорогого, - мужчина вновь начинает рыться в сумке, достает половинку хлеба, и с сомнением осматривает ее. – Заплесневела?
- Ханнес, чайник сейчас выкипит.
- Ну, а ты тут на что сидишь?!
Двое капитанов сидели за одним столом, жевали неровно отрезанные куски мяса, и хлебали почти бесцветный чай. За окном все так же барабанил дождь, а в воздухе расплывался запах горящих дров, копченой говядины и сладких ягод. Ханнес, конечно, сидеть на попе ровно не мог, то и дело поглядывая на бутылку, и многозначительно хмыкая; Армин же просто наслаждался теплом и уютом, которые неожиданно обнаружились в полуразвалившейся старой казарме. Но даже его ангельское терпение не выдерживает, когда треск поленьев в печи заглушает горестный вздох.
- Ханнес, - цыкает он, разжимая один глаз, и с укором смотря на мужчину. – Если тебе хочется, возьми и налей себе.
- Много ты понимаешь! – огрызнулся тот, сжимая свою кружку. – Ты, значит, будешь чаек потягивать, а мне предлагаешь в одиночку вино лакать?
- Тебе же больше достанется.
- Глупый ты еще, Армин, - Ханнес в очередной раз вздыхает, с какой-то особой жалостью и сочувствием глядя на собеседника. – Молодой еще, и глупый. В одиночку пить – последнее дело, понял?
- Понял.
Ханнес залпом осушает свой стакан, потом отбирает кружку Армина и решительно выливает остатки чая в ведро.
- Хватит уже, согрелся.
Армин не спорит: все равно бесполезно. Да и не такой он человек, чтобы лезть по каждому поводу со своим мнением. Такой решимостью славился только Эрен.
«Эрен…»
То ли алкоголь так быстро действует на него, то ли паршивый день и дождь за окном сказываются, а только Армина вновь поглотило уныние. Он почувствовал, как одиночество охватывает его своими холодными шершавыми лапами. В горле першит, и парень одним глотком осушил кружку, которая незамедлительно наполнилась благодаря заботе Ханнеса.
Он что-то рассказывал. Что-то не очень интересное, опять жаловался на новичков, и на постоянную суету, царящую сейчас в войсках. Поведал капитан и о причине своего прибытия в город – Армин не поленился вставить в этот бессвязный поток о том, как узнал об этом, и как добирался до заброшенного штаба под проливным дождем, за что опять получил словесную оплеуху.
Она его встряхнула. Армин чуть улыбнулся, глядя на сердитого Ханнеса, который грозится ему кулаком, но бдительно следит, чтобы ни одна капля из кружки не пролилась на стол. Он ведет себя совсем как папочка. Да и раньше Ханнес заменял ему отца. А теперь Армин не знал, кто он для него. Их отношения намного фамильярней, чем между отцом и сыном, но более близкие, чем просто дружеские.
В его обществе Армину было уютно. Просто уютно и хорошо.
- Ах, какое ужасно пойло! – горько вздыхает Ханнес, и подливает себе еще.
- Ну, уж извини, какое было.
- Ты захмелел уже, что ли? Еле языком ворочаешь.
Ханнес косится на Армина, но тот предпочитает хранить гордое молчание, вперив стеклянный взгляд в окно. И все-таки, милый добрый мальчик, которого капитан знавал раньше, уже не вернется. Война сумела оставить свой отпечаток даже на нем.
- Армин, - тихо зовет его Ханнес, и ловит его взгляд, когда парень поворачивается к нему. – Мне тоже очень жаль, что так вышло. Но его не вернуть, понимаешь?
- Угу.
Армин не сводит с него глаз. Нет, какие же у него все-таки поразительные синие глаза! И он научился пользоваться ими, добавляя пугающую решимость и прямоту взгляда, совсем сбивая беднягу Ханнеса с толку.
- Ты же помнишь, я и сам мечтал о том, чтобы все было как прежде, - Ханнесу оказывается очень тяжело держать свой взгляд, но он не отступает. – Но штука в том, что «как прежде» уже никогда не будет. Все течет, все меняется. И он это всегда принимал.
- Я знаю, - тихо отзывается Армин, опустив взгляд на дно кружки. – Я знаю это…
В итоге, он все же не выдержал, сломался. Меньше всего на свете Армину хотелось стать такой вот обузой для Ханнеса: в конце концов, у него своя семья есть, и нянчиться с уже взрослым парнем как-то глупо.
Но сам Ханнес так не считал.
- Совсем немного осталось, - он наклонил бутылку, и темная жидкость послушно качнулась вслед. – Уже год прошел… Давай, за них. За него.
- За него, - эхом отзывается Армин.
Ханнес был прав, он быстро пьянеет. Подумать только, капитана разведывательного отряда сморило всего с пары стаканов! Армин прикладывается к кружке, цедит теплое вино, грызет зубами металлические края. И все никак не может прогнать подступившие слезы.
- Давай-ка, ложись, - Ханнес отбирает у него кружку, и за руку тащит к кровати. – Совсем окосел, тебе хватит.
Он все видит и понимает. Но предпочитает не лезть к молодому капитану в душу, пока он сам не захочет все рассказать. Армин послушно стягивает сапоги и зарывается под одеяло, сжимая края подушки. Сейчас ему было так гадко, что хотелось просто провалиться в сон, и никогда больше не вспоминать.
Ханнес присаживается на край кровати и сочувственно гладит его по светлой голове.
- Не тошнит?
Армин чуть качнул головой.
- Ханнес, посиди со мной, не вставай.
- Ну, что ты, в самом деле, как маленький!
Он опять ворчит, но усаживается поудобнее, облокотившись на спинку кровати и позволив Армину обхватить себя за пояс.
- И почему с тобой всегда так?
- Мне так паршиво…
- Я знаю. Знаю.
Армин чувствует теплую ладонь на затылке, его гладят по плечу и голове. И Ханнес опять рассказывает очередную ничего не значащую чепуху. Армин неосознанно хватается за него, прижимаясь ближе, и ищет в старом знакомом укрытие от той боли, что тяготит его сердце.
В слезах нет ничего постыдного. И уж тем более совершенно не стыдно показывать свою слабость в присутствии Ханнеса.
- Прости.
- За что ты извиняешь? Все нормально, Армин. Я даже рад, что ты так доверяешь мне.
- Нет, просто прости. За все.
- Еще успеешь проститься. Авось, лет эдак через сорок. Я планирую дожить хотя бы до семидесяти, ты знал об этом?
Да, он говорил об этом уже не раз. Армин помнит.
- Не бросай меня, - глотая слезы, шепчет ему в руку он.
- Не буду.
Тяжелые капли барабанили в окна, словно строгий инструктор выгонял обленившегося кадета из своей постели. Дождь в городе разразился нешуточный. И на памяти Ханнеса подобного ливня за всю его жизнь еще не было.
обзорчикам
Ффффсе.... Мне стало легче. Уф.
И это "нравится" переполняет меня до краев, и уже почти нашло выход в виде текста.
Объе-о-омного текста.
Посмотрим, что из этого получится
Понеслась, родная.
Ливень в сердце
Автор: Spirity
Фэндом: Shingeki no Kyojin
Персонажи: Армин/Ханнес
Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Драма, Повседневность, Hurt/comfort
Размер: Мини
Описание:
Ханнес никогда не нянчился с ребятами, но так вышло, что из всей старой троицы ближе всего по-прежнему оставался тихий, спокойный Армин. И именно он приходит к капитану, чтобы прогнать свои дожди, тяготившие его сердце.
Примечания автора:
О боже, я не верю... Я. Сделала. Это.
Я написала слэш по этим двоим ._. Странные у меня ощущения, ибо оба перса мне жуть как нравятся, но вот чтобы представить их в порыве страсти... Эээ, как-то это странно. А вот подобные отношения на уровне "не-бросай-меня-мне-без-тебя-плохо" вполне съедобны, да)
Здесь Армин и Ханнес года на четыре старше. И да, Армин является капитаном разведывательного отряда.
Практически не вычитан. Зато в миллионный раз исправленный. Так что уже ожидаю сотни замечаний._.
не сцать!Тяжелые капли барабанили в окна, словно строгий инструктор выгонял обленившегося кадета из своей постели. Дождь в городе разразился нешуточный, и на памяти Ханнеса подобного ливня за всю его жизнь еще не было. В такую погоду хороший хозяин из дому собаку не выгонит, чем мужчина решил и воспользоваться. И сейчас, умиротворенно завернувшись в теплый плед, растянулся на кровати, вслушиваясь в шум дождя.
Вокруг все пело. Скрипели старые доски казармы, в такт им подвывали щели в оконных рамах; черепицы крыши отбивали свой собственный победный марш. И вся эта канитель уже порядком надоела старому капитану.
Ханнес нехотя выпутался из своего кокона и подошел к окну. Да сколько уже можно? Едва обед прошел, а на улице стоит такая темень, хоть глаз выколи. Впрочем, ничего более мужчина разобрать не смог: вода плотным потоком катилась по стеклам, пресекая все попытки разглядеть, что происходит снаружи. Еще какое-то время он вглядывался в расплывчатые силуэты соседних домов, а потом бросил эту пустую затею, вернувшись обратно в кровать.
Ханнес закинул руки за голову, и начал рассматривать потолок: кое-где чернела плесень, в углу рыжий паук методично обматывал еще дергающуюся муху своей паутиной. Ему, восьмиглазому, абсолютно все равно на ливень, он никуда не торопится, в отличие от пялившегося на него капитана. Чего лукавить, Ханнес рад такой неожиданной передышке. Ему еще тащиться до самой столицы, да не просто так, а с грузом старой макулатуры, которая невесть зачем понадобилась командору. Но не в такую же погоду!
- И чего ему стрельнуло? – пробормотал мужчина.
Паук ничего не ответил. Он, в отличие от бездельничающего капитана, делом занят! Поэтому Ханнес оставил его, наконец, в покое, и начал мерить шагами свою небольшую комнатку.
Место, где он сейчас располагался, когда-то было военным лагерем для новичков. Тогда еще городок был мало заселен, и места для тренировок было предостаточно. Но с налаживанием торговых путей, он быстро разросся, а пустеющие территории были застроены домами. То тут, то там выросли башенки высоких зданий, в центре забелела верхушка церкви. А старую казарму перестроили в некое подобие штаба, хотя больше половины места сегодня используют под склад, а вторая хранится на случай прибытия дополнительных войск. Ханнеса, конечно, войском не назовешь, но капитану все же выделили здесь комнатку, и даже чистую простынь выдали – вот она, роскошь!
«Это какая-то дискриминация», - подумал он, уперевшись через пару шагов в стену. – «Капитан я али нет?»
Он обвел хмурым взглядом свою маленькую жилплощадь. Шаг вправо – кровать, шаг влево – стол. Вот этими двумя ориентирами и ограничивалось личное пространство солдата: все остальное было заставлено ящиками. И хуже всего в этой ситуации было то, что здесь совершенно, абсолютно нечего было выпить. Чайник, притаившийся на неком подобии печи, не считается.
Раздумывая о своей горькой судьбинушке, и сетуя на неосмотрительное начальство, Ханнес даже не услышал, как в дверь постучали. Да и кому в голову придет таскаться в гости под холодным ливнем? И только когда стук повторился, уже громче и настойчивее, мужчина поспешил отпереть засов и впустить промокшего до нитки…
- Армин?
Сомнений быть не могло. Из-под натянутого капюшона на него взирали ярко-синие глаза. Ханнес ухватил замявшегося гостя за шкирку, и буквально втащил в комнату, ворча о том, какой же глупый, глупый капитан разведывательного отряда вырос из когда-то умного мальчика. Армин ничего не отвечал, лишь улыбался одними глазами, и послушно позволил старому другу стащить с него мокрый плащ и хорошенько потрепать за ухо. В конце концов, сколько бы лет ему ни было, для Ханнеса он навсегда останется маленьким мальчиком, за которым глаз да глаз нужен. Особенно теперь, когда Эрена…
Улыбка угасла на его лице.
- Ну, и за каким чертом ты сюда приперся? – все еще ворчал Ханнес, копошась в сумке в поисках сухой рубахи для Армина.
- Но ты ведь рад.
В парня полетели свернутые в комок вещи, залепив ему точно в лоб.
- Ты поговори мне тут еще!
Ханнес, может, и делал вид, что все еще сердится, но радостные глаза выдавали его с головой. В действительности, он был счастлив, что коротать этот вечер ему придется не одному. А Армин – это самая лучшая компания.
Капитан хмыкнул, наблюдая, как парень поспешно стягивает мокрую одежду, обнажая влажный от дождевой воды торс. Удивительно, как быстро дети вырастают! Еще года три назад Арлерт был щуплым хиляком, которого даже самые слабые среди девушек обгоняли по силе. А теперь от тогдашнего солнечного мальчика осталась разве что светлая шевелюра, да и та была коротко острижена.
Ханнес всматривался в знакомое лицо, но никак не мог привыкнуть к такому Армину. Перед ним стоял уже мужчина, не мальчик, настоящий красавец, с гладко выбритым лицом, повзрослевшим взглядом. Он вытянулся вверх, плечи и грудь стали шире, руки мускулистей, а на тонкой шее выступил холмик кадыка. Ох, и не зря молоденькие курсантки вздыхают по синеглазому капитану! Уж не они ли загнали беднягу под самый ливень?
- Давай сюда, - Ханнес тянется за мокрой одежкой, едва заметно ухмыляясь. – Попробуем растопить эту железяку и просушить твои вещички.
В печке все еще краснели угольки, однако тепла они уже не давали. На саму растопку времени ушло совсем немного, а вот на поиски дров потребовалось немало: кое-где обнаружились обломки досок от ящиков, где-то остались пару бревнышек от предыдущих жильцов, и все это было разбросано по всему зданию. А когда, наконец, в печи заполыхал огонь, Армин тут же передвинул свой стул поближе, с облегчением грея о ее стенки озябшие руки.
- Прости, парень, но у меня имеется только какая-то странная заварка, - Ханнес выудил из сумки пакетик с сушеными листьями, и подозрительно принюхался. – Кажется, смородина.
Он покосился на улыбающегося Армина.
- У меня в сумке имеется кое-что еще, - спокойно ответил парень.
Глаза Ханнеса округлились.
- Боюсь предположить и разочароваться! Что же?
Посмеиваясь, паренек вытащил и поставил на стол заляпанную темную бутылку, а вслед за ней кусок копченого мяса, любуясь, как удивление Ханнеса достигает всяких пределов.
- Я же знаю, что любит дядя больше всего.
- Знаешь, шельмец, на что давишь!
С тех пор, как они оказались в одном звании, Армин больше не мог заставить себя называть старого знакомого как и прежде, учтиво говоря ему "вы" - да и Ханнес грозился его выпороть, если еще раз услышит подобное обращение. Но и тыкать просто так было жутко неудобно.
Так или иначе, эта проблема была такой глупой, по сравнению с тем, что произошло после.
Армин остался совсем один.
Он так думал, если выразиться точнее. Выжившие курсанты разбрелись кто куда, и даже Микаса в итоге пропала из виду. Да и ей такой удар выдержать было тяжелее всех: она потеряла нечто большее, чем просто друга.
Каждый раз, вспоминая их последнюю встречу, Армину становится грустно. Он не желал, чтобы она цеплялась за него, как за спасительную соломинку, но и бросить подругу просто не мог. Она закрылась в себе, замотавшись в кокон, и парень всеми силами тащил ее оттуда. Тут, конечно, немалую роль сыграл Жан – Армин даже не ожидал от него такого. Но он быстро понял, что здесь уже третий точно будет лишним, и покорно отступил. Его ждали другие дела, в звании капитана отряда, являясь чуть ли не первым человеком, с которым советовался командор.
Вот только Армин долго этого не выдержал, и сам чуть было не сломался.
Тогда-то и пришел на помощь Ханнес. Он, как и Армин когда-то тащил Микасу, насильно выпинывал парня из пучины уныния, в которую тот провалился. Ханнес таскался к нему, тормошил, когда у Армина опускались руки, забалтывал своими нелепыми историями из солдатской жизни. Ханнес буквально заставлял его жить. Страшно представить, что было бы, не приди он тогда ему на помощь.
Может, причина в этом, но их и так хорошие отношения переросли в нерушимую крепкую связь. За тот короткий промежуток времени они узнали друг о друге больше, чем за все время знакомства. И с тех пор, Ханнес заменил пареньку Эрена. Армин бежал за поддержкой к капитану регулярных войск. Он советовался с ним, рассказывал об успехах или потерях, а взамен всегда готов был выслушать добродушное ворчание старого друга. Он приходил после очередной вылазки за стены, и всегда видел обеспокоенный взгляд, рассматривающий усталого Армина с головы до ног. Однажды мужчина не выдержал, сказав, что каждый раз боится увидеть его калекой. Или еще хуже: открыть дверь и не увидеть за ней никого.
Они привыкли заботиться друг о друге, просто не могут по-другому.
- Но ты все же завари чаю, - тихонько отзывается Армин, закутавшись в стащенный с кровати плед.
- Совсем продрог, что ли?
Ханнес сочувственно прикладывает руку к его лбу. Сухая, горячая, и очень жесткая кожа. Армин уже привык к этому прикосновению, оно всегда его успокаивало. Вот и сейчас, ощутив знакомое касание, он чувствует, как расслабляются мышцы его тела, как унимается дрожь, а хаос в голове и душе рассеивается.
- Жара, вроде бы, нет, - выносит свой вердикт Ханнес, и легонько щелкает парня в лоб. – Хватит притворяться.
Армин морщится, и бросает в спину мужчине обиженный взгляд. Так жестоко и грубо, он лишил его умиротворяющего прикосновения, еще и в лоб дал! Но, в конце концов, это же он! Он, ленивец и бездельник, любящий потянуть ляжки в любое свободное время, и совсем не прочь расслабиться с бутылкой чего покрепче. Он, забывающий обо всех своих дурных привычках, и серьезно берущийся за дело, как только припрет к стенке. Ханнес кажется Армину человеком непостоянным и немножечко инфантильным, но надежным.
Именно поэтому он и пришел к нему.
- Эх, у меня совсем нет ничего, чтобы угостить гостя дорогого, - мужчина вновь начинает рыться в сумке, достает половинку хлеба, и с сомнением осматривает ее. – Заплесневела?
- Ханнес, чайник сейчас выкипит.
- Ну, а ты тут на что сидишь?!
Двое капитанов сидели за одним столом, жевали неровно отрезанные куски мяса, и хлебали почти бесцветный чай. За окном все так же барабанил дождь, а в воздухе расплывался запах горящих дров, копченой говядины и сладких ягод. Ханнес, конечно, сидеть на попе ровно не мог, то и дело поглядывая на бутылку, и многозначительно хмыкая; Армин же просто наслаждался теплом и уютом, которые неожиданно обнаружились в полуразвалившейся старой казарме. Но даже его ангельское терпение не выдерживает, когда треск поленьев в печи заглушает горестный вздох.
- Ханнес, - цыкает он, разжимая один глаз, и с укором смотря на мужчину. – Если тебе хочется, возьми и налей себе.
- Много ты понимаешь! – огрызнулся тот, сжимая свою кружку. – Ты, значит, будешь чаек потягивать, а мне предлагаешь в одиночку вино лакать?
- Тебе же больше достанется.
- Глупый ты еще, Армин, - Ханнес в очередной раз вздыхает, с какой-то особой жалостью и сочувствием глядя на собеседника. – Молодой еще, и глупый. В одиночку пить – последнее дело, понял?
- Понял.
Ханнес залпом осушает свой стакан, потом отбирает кружку Армина и решительно выливает остатки чая в ведро.
- Хватит уже, согрелся.
Армин не спорит: все равно бесполезно. Да и не такой он человек, чтобы лезть по каждому поводу со своим мнением. Такой решимостью славился только Эрен.
«Эрен…»
То ли алкоголь так быстро действует на него, то ли паршивый день и дождь за окном сказываются, а только Армина вновь поглотило уныние. Он почувствовал, как одиночество охватывает его своими холодными шершавыми лапами. В горле першит, и парень одним глотком осушил кружку, которая незамедлительно наполнилась благодаря заботе Ханнеса.
Он что-то рассказывал. Что-то не очень интересное, опять жаловался на новичков, и на постоянную суету, царящую сейчас в войсках. Поведал капитан и о причине своего прибытия в город – Армин не поленился вставить в этот бессвязный поток о том, как узнал об этом, и как добирался до заброшенного штаба под проливным дождем, за что опять получил словесную оплеуху.
Она его встряхнула. Армин чуть улыбнулся, глядя на сердитого Ханнеса, который грозится ему кулаком, но бдительно следит, чтобы ни одна капля из кружки не пролилась на стол. Он ведет себя совсем как папочка. Да и раньше Ханнес заменял ему отца. А теперь Армин не знал, кто он для него. Их отношения намного фамильярней, чем между отцом и сыном, но более близкие, чем просто дружеские.
В его обществе Армину было уютно. Просто уютно и хорошо.
- Ах, какое ужасно пойло! – горько вздыхает Ханнес, и подливает себе еще.
- Ну, уж извини, какое было.
- Ты захмелел уже, что ли? Еле языком ворочаешь.
Ханнес косится на Армина, но тот предпочитает хранить гордое молчание, вперив стеклянный взгляд в окно. И все-таки, милый добрый мальчик, которого капитан знавал раньше, уже не вернется. Война сумела оставить свой отпечаток даже на нем.
- Армин, - тихо зовет его Ханнес, и ловит его взгляд, когда парень поворачивается к нему. – Мне тоже очень жаль, что так вышло. Но его не вернуть, понимаешь?
- Угу.
Армин не сводит с него глаз. Нет, какие же у него все-таки поразительные синие глаза! И он научился пользоваться ими, добавляя пугающую решимость и прямоту взгляда, совсем сбивая беднягу Ханнеса с толку.
- Ты же помнишь, я и сам мечтал о том, чтобы все было как прежде, - Ханнесу оказывается очень тяжело держать свой взгляд, но он не отступает. – Но штука в том, что «как прежде» уже никогда не будет. Все течет, все меняется. И он это всегда принимал.
- Я знаю, - тихо отзывается Армин, опустив взгляд на дно кружки. – Я знаю это…
В итоге, он все же не выдержал, сломался. Меньше всего на свете Армину хотелось стать такой вот обузой для Ханнеса: в конце концов, у него своя семья есть, и нянчиться с уже взрослым парнем как-то глупо.
Но сам Ханнес так не считал.
- Совсем немного осталось, - он наклонил бутылку, и темная жидкость послушно качнулась вслед. – Уже год прошел… Давай, за них. За него.
- За него, - эхом отзывается Армин.
Ханнес был прав, он быстро пьянеет. Подумать только, капитана разведывательного отряда сморило всего с пары стаканов! Армин прикладывается к кружке, цедит теплое вино, грызет зубами металлические края. И все никак не может прогнать подступившие слезы.
- Давай-ка, ложись, - Ханнес отбирает у него кружку, и за руку тащит к кровати. – Совсем окосел, тебе хватит.
Он все видит и понимает. Но предпочитает не лезть к молодому капитану в душу, пока он сам не захочет все рассказать. Армин послушно стягивает сапоги и зарывается под одеяло, сжимая края подушки. Сейчас ему было так гадко, что хотелось просто провалиться в сон, и никогда больше не вспоминать.
Ханнес присаживается на край кровати и сочувственно гладит его по светлой голове.
- Не тошнит?
Армин чуть качнул головой.
- Ханнес, посиди со мной, не вставай.
- Ну, что ты, в самом деле, как маленький!
Он опять ворчит, но усаживается поудобнее, облокотившись на спинку кровати и позволив Армину обхватить себя за пояс.
- И почему с тобой всегда так?
- Мне так паршиво…
- Я знаю. Знаю.
Армин чувствует теплую ладонь на затылке, его гладят по плечу и голове. И Ханнес опять рассказывает очередную ничего не значащую чепуху. Армин неосознанно хватается за него, прижимаясь ближе, и ищет в старом знакомом укрытие от той боли, что тяготит его сердце.
В слезах нет ничего постыдного. И уж тем более совершенно не стыдно показывать свою слабость в присутствии Ханнеса.
- Прости.
- За что ты извиняешь? Все нормально, Армин. Я даже рад, что ты так доверяешь мне.
- Нет, просто прости. За все.
- Еще успеешь проститься. Авось, лет эдак через сорок. Я планирую дожить хотя бы до семидесяти, ты знал об этом?
Да, он говорил об этом уже не раз. Армин помнит.
- Не бросай меня, - глотая слезы, шепчет ему в руку он.
- Не буду.
Тяжелые капли барабанили в окна, словно строгий инструктор выгонял обленившегося кадета из своей постели. Дождь в городе разразился нешуточный. И на памяти Ханнеса подобного ливня за всю его жизнь еще не было.
обзорчикам
Ффффсе.... Мне стало легче. Уф.
@темы: на ночь глядя, творчество, by Spirity, Вторжение гигантов